Будучи командиром орудийной батареи в годы Первой мировой войны, археолог, этнограф, основатель двух национальных музеев в Украине Даниил Щербаковский запрещал обстреливать древние церкви и колокольни в Западной Украине.

Казалось бы, что может быть интересного и интригующего в жизни музейщика — человека, который все время собирает и переводит старые вещи? Даниил Щербаковский, на первый взгляд, именно из таких людей, однако если присмотреться внимательнее, то он оказывается идеальным героем для романа или фильма, из которого потом рождается легенда. Лишь трагическая смерть этого красивого и предприимчивого человека создает вокруг него ореол таинственности. Даниил Щербаковский был основателем музейного дела в Украине, находился в родственных связях с архитектором Василием Кричевским и художником Федором Кричевским, дружил с Григорием Нарбутом. Он был частью той слои, которую называют интеллигенцией и на которую должно было опираться нынешнее украинское общество. Но их истребили, как следствие имеем перверзийне общество хамов без фундаментальной уважения к себе, ближнего и своей нации. Как пишет Сергей Белоконь: «Его резонансная гибель (1927) возвестила террор тридцатых».

30 тысяч экспонатов за одну жизнь

Родился Даниил Щербаковский 17 декабря 1877 в селе Шпичинцы (теперь Житомирщина). Отец его — о. Михаил Щербаковский — был священником местной церкви, дружил с членами «Старой громады» (Владимиром Антоновичем и Тадеем Рыльским) и дописывал в популярный журнал «Киевская старину». Воспитывала мальчика бабушка, поскольку мать Щербаковского рано умерла. Собственно, все эти обстоятельства (отец — сельский интеллигент, бабушка, которая знала множество народных песен, сказок, преданий, и сам исторический край, сохранял еще память казачества и гайдаматчины), как писал родственник Щербаковский Вадим Павловский, повлияли на жизненный путь Даниила и его брата Вадима, который также стал археологом и этнографом.

По окончании Киевской гимназии Даниил Щербаковский поступил на историко-филологический факультет Киевского университета, был любимым учеником известного историка Владимира Антоновича. Сначала Даниил заинтересовался модной тогда археологией, но его жизнь изменила знакомство с Николаем Биляшивским, который был директором Киевского художественно-промышленного и научного музея (это здание Городецкого со львами, где сейчас находится Национальный художественный музей Украины, из Киевского музея вышли, собственно, Художественный музей , Исторический музей и Музей декоративного искусства). Тогда Щербаковский заинтересовался этнографией. В 1910 году его пригласили на место заведующего этнографическим и историко-бытовым отделами Киевского музея. «За эти годы Щербаковский собрал в украинских глубинках 30 тысяч экспонатов. Только ковров было более 700. По сути, он заложил материальную базу к знаниям о народном искусстве Украины. Без собранных им коллекций о художественную жизнь украинского народа можно было бы говорить только через отрывочные случайные данные», — писал еще в 1985 году доктор исторических наук Сергей Белоконь, который впоследствии стал исследователем жизни Щербаковский.

Спасти креста Хмельницкого

Сегодня украинские ученые выражают ту же высокую оценку работы Щербаковский. Лариса Нестерук, ученый секретарь Национального музея истории Украины, куда перешла часть коллекции Щербаковского, показывает так называемую «украинскую горницу» (экспозиция «Праздники, традиции и обряды населения Украины Среднего Поднепровья»), где выставлены вещи, собранные исследователем: «Его интересовали изделия гончаров, Украинская народная одежда, он много внимания уделял украинское ювелирное. В годы Первой мировой войны вместе с Николаем Биляшивским он исследовал на Западной Украине архитектуру деревянных сооружений». Даниилу Щербаковскому повезло, что его увлечение стало его профессией, ведь в то время в Российской империи стали формироваться первые значительные музейные собрания. Также большая часть коллекции Щербаковского пополнила фонды Национального музея украинского народного декоративного искусства.

В жизни вне профессии (если так можно говорить применительно Щербаковского, который буквально жил своей работой) современники вспоминали его как искреннего, высокой культуры человека, бессребреника. Работая учителем в Умани, он материально поддерживал своих учеников, помогал тем, кто хотел учиться в университете. Одолженное же никогда не принимал назад, предлагая отдать эти деньги другим нуждающимся ученикам. «Ученики Даниила Щербаковского называли его пеликаном: по древним легендам, эта птица кормила своих детей собственным мясом вырывая его себе из груди», — вспоминал Вадим Павловский в статье «Уничтожена и забытая могила» (журнал «Новые дни», 1956). Они были благодарны ему до самой смерти: в 1927 году на похоронах Щербаковского среди сотен венков был один с надписью «Дорогому учителю от его пеликаненят». В 1919-20 годах, когда Щербаковский не получал почти никакой платы, он разгружал и пилил на пристани дрова и время питался только лебедой, которую собирал в парках вокруг музея, вспоминали родственники ученого. Собственной семьи он так и не было.

В работе Щербаковского характеризовали как большого энтузиаста. Чтобы перенять опыт музейного дела, Щербаковский посетил Москву, Львов, Вена, Берлин, Дрезден, Мюнхен, Прагу, Краков, Венецию, Верону. Когда же во время Первой мировой он отбывал военную службу в Галичине и Буковине, методично делал снимки исторических архитектурных сооружений, собирал иконы и пересылал этот материал в Киевский музей. Будучи командиром орудийного батареи, Щербаковский запрещал обстреливать древние церкви и колокольни Западной Украине.

В 1917 году Данила Щербаковского выбрали научным секретарем новообразованной Украинской академии искусств. Мятежный 17-й заставил исследователя с двойным упорством проводить экспедиционные вылазки. В беспокойных селах он спасал художественные произведения, извлекал уцелевшее из киевских господских домов, а в 20-е, во время кампании по изъятию церковных ценностей в помощь жертвам голода в России, противостоял большевистскому вывоз из Украины серебряных и золотых вещей, которые должны быть в музейных коллекциях. В 1923 году он даже отправился в Москву, где ему удалось вернуть в Украину часть награбленного и в частности золотой крест, подаренный Богданом Хмельницким Киево-Печерской лавре.